Интервью НВ
9 марта, 2022 г.
Автор: Роман Фещенко
Социальный психолог Олег Покальчук проанализировал по просьбе НВ психическое состояние российского диктатора Владимира Путина и поставил ему диагноз
Поскольку последние военно-политические решения Владимира Путина вызывают все больше вопросов, НВ обратился к социальному психологу Олегу Покальчуку, чтобы он дал профессиональную оценку действиям главы Кремля.
– Как вы оцениваете нынешнее психическое состояние Владимира Путина?
– Психическое состояние Путина нужно рассматривать в контексте общего психического состояния населения Российской Федерации, которое за последние 22 года приобрело необратимые изменения в развитии общенационального параноидального психоза. Поэтому здесь особых изменений или динамики нет.
С психиатрической точки зрения, параноидальный психоз проявляется в том, что человек считает, будто весь мир собирается на него лично напасть, поэтому он должен напасть на весь мир первым. Это собственно и происходит. И поскольку он нападает на половину мира, то считает себя таким же величественным и великим, как и весь этот мир. Вот и все, что нужно понимать о поведении Путина.
– А что вы скажете о психологическом портрете российского диктатора?
– Что касается Путина, то забудьте слово психология, забудьте о том, что можете представить, как работает человеческая логика. Мы имеем дело с больным человеком. И эта болезнь не произошла вчера или позавчера. Это психопат, маньяк. Ну, вот какую психологию вы можете найти в поведении людоеда? Ему нравится. Вот и весь ответ. Еще раз: не ищите в поведении Путина рациональных объяснений, они вас заведут совсем не туда. Мы имеем дело с хищным зверем.
В конце концов он не один, это групповое поведение. Мы имеем дело с совершенно выродившимися в моральном плане людьми, создавшими себе фантастическое представление о мире и о самих себе. Они и Путин, в частности, 20 лет вели пропаганду, при которой население должно чувствовать гордость за то, что терпит убытки.
– Но ведь граждане России терпят не только убытки, но и платят жизнью в войне с Украиной, которую развязал Путин.
– С точки зрения поведения Путина, следует понимать, что [в войне против Украины] количество потерь в живой силе, которое для любой другой армии было бы чувствительным, для него, как и для Иосифа Сталина, не имеет никакого значения. Это для него не важно, поскольку Путин помнит, что Сталин положил миллионы людей в гроб просто потому, что он был военачальником такого типа, который не считался с человеческой жизнью. В конце концов и народа там [в России] нет, там население. И это население можно утилизировать каким угодно образом.
– Каков ваш собственный прогноз, когда Путин может прекратить войну против Украины?
– Задавать такой вопрос пока преждевременно. Следует смотреть на Сирию, на Афганистан, на те страны, куда Россия влезала. И там нет ответа, когда она оттуда выйдет. Российскую армию можно только уничтожать физически до тех пор, пока не появятся какие-то ощутимые колебания. По классике, 15% необратимых потерь в живой силе серьезно подвешивают боеспособность наступательных частей. Ведь первыми в бой бросают наиболее профессионально подготовленные войска. А дальше будут рекрутировать все более слабых военных.
– А как вы оцениваете то, что он с подчиненными и иностранными политиками общается через длиннющий стол?
– Это тоже проявление паранойи. Но следует помнить, что часть выступлений за этим столом может быть смонтирована. Это дипфейк [методика синтеза изображения человека, основанная на искусственном интеллекте, используемая для сочетания и наложения изображений и видео]. Вот Путин показал тот стол вживую во время переговоров с президентом Франции Эммануэлем Макроном, а дальше все [за столом] может быть смонтировано. То есть, присутствие Путина и разговоры с другими людьми — это дипфейк, чего в реальности могло и не существовать в принципе. На самом деле он может все эти тексты наговаривать где-нибудь в бункере, а специалисты монтируют это в таком виде, что все убеждены, будто Путин находится в Кремле и ведет беседы с другими людьми.
Зачем это делается? Дело в том, что он действительно боится покушений и переворота. И хотя он и демонстрирует публичность, она искусственна.
– То есть человек одновременно и агрессивный, и испуганный?
– Дело в том, что вопросы пугливости или агрессии к больному человеку не допустимы. Он находится в совершенно иной реальности, в которой царят свои представления. Поэтому мерить его нашими мерками нет смысла. Антропоморфный подход здесь совершенно неуместен, он не является человеком давно.
– И что же делать в таком случае с Путиным: судить или лечить?
– Ликвидировать. Но следует понимать, что не Путин — олицетворение зла. Олицетворением зла является Россия. И чем быстрее это дойдет до всего мира, тем лучше. Это трудно осознать, поскольку мы много говорим о конкретной персоне. Как будто сидит там [в Кремле] такой гений зла. Но это не соответствует действительности. Он достаточно посредственный человек. А вот сама Россия и есть источник зла. Как в свое время Рональд Рейган говорил [о Советском Союзе] — империя зла. Так и сейчас это не метафора, сейчас это следует говорить без кавычек. А Владимир Путин — император зла, император злых людей.
