«РУССКИЙ МИР» НА СЕВЕРЕ КАЗАХСТАНА

Спецрепортаж «Настоящего Времени» о тех, кто поддерживает сепаратизм и хочет, чтобы регион стал Россией

Тимур ЕРМАШЕВ, «Настоящее время»

7 июля 2023 года

За пределами Казахстана мало кто знает о том, что Северный Казахстан вполне мог повторить судьбу Крыма. В начале 60-х Никита Хрущев выдвинул идею создать так называемый Целинный край, куда бы вошли 5 областей Казахстана: этот край собирались передать в состав РСФСР. Этому помешал тогдашний председатель совета министров Казахской ССР Жумабек Ташенов. Он открыто выступил против этой инициативы, за что в итоге поплатился своим постом, однако своей цели все-таки добился: целинные земли остались казахстанскими.

Насколько реальна угроза отделения Северного Казахстана сейчас и сильны ли сепаратистские настроения в регионе? И экономические, и социальные причины для таких настроений есть. Не только в Петропавловске, но и в других городах Северного Казахстана, значительную долю населения составляют этнические русские, среди которых много сторонников так называемого «русского мира». Они смотрят российское телевидение, общаются в российских социальных сетях, часто имеют российский паспорт в дополнение к казахстанскому, что дает им возможность получать российскую пенсию. И именно среди них много тех, кто скучает по временам СССР и недоволен тем, что многие города и села в Северном Казахстане сейчас отстают в экономическом развитии от юга страны. Корреспондент Настоящего Времени Тимур Ермашев проехал по северу Казахстана и поговорил с местными жителями: он попытался понять, насколько пророссийские идеи сепаратизма укоренились в этом регионе.

В апреле 2023 года казахстанский интернет в буквальном смысле взорвало видео, записанное в одном из колледжей Петропавловска. В нем около двух десятков человек, которые называют себя членами некоего «Народного совета трудящихся», заявили о желании отделиться от Казахстана на основании Конституции Казахской ССР 1937 года. «Мы, народ, провозглашаем свою независимость, самостоятельность и суверенитет», – заявили они.

Ролик моментально разлетелся по сети и вызвал бурную реакцию как среди рядовых казахстанцев, так и во властных структурах. Участниками видео сразу же заинтересовались в Генеральной прокуратуре и Комитете национальной безопасности Казахстана, начал проверку «Народного совета» и департамент полиции Северо-Казахстанской области.

Это первый громкий случай открытого призыва к сепаратизму в Казахстане, получивший широкую огласку. Но далеко не единственный. В июне суд в североказахстанском Уральске вынес приговор Денису Рудных и Кристине Кольченко по делу о разжигании розни и сепаратистской деятельности. Основанием для дела стало то, что Рудных и Кольченко высказались в сервисе Chatroulette в поддержку России в случае проведения «специальной военной операции» (так в России называют войну против Украины) в Казахстане. Рудных отдельно заявил, что «Уральск всегда был российским городом» так же, как Павлодар, Усть-Каменогорск и Семипалатинск, а Кольченко сказала: «Заберите нас себе!», имея в виду Россию.

Петропавловск – единственный областной центр в Казахстане, в котором казахи до сих пор не стали преобладающим этносом. Их здесь всего 33%, при том, что доля русских превышает 53%. Местные власти всячески подчеркивают дружбу между двумя соседствующими народами. Наглядный пример этого – уникальный в своем роде монумент с Пушкиным и Абаем Кунанбаевым на одном постаменте. При этом стоит заметить, что оба равновеликих для своих стран поэта не имеют никакого отношения ни друг к другу, ни к этому городу.

Тот факт, что большую часть населения Северного Казахстана составляют этнические русские, в последние годы не дает покоя кремлевской пропаганде. В эфире федеральных телеканалов не раз за последнее время звучали тезисы о претензиях Москвы на северные территории соседней страны. Гости различных политических ток-шоу, среди которых были, как маргиналы, называющие себя «политологами», так и депутаты Государственной Думы, неоднократно заявляли об усилении «национализма» в Казахстане и необходимости защиты русскоязычного населения этой страны. Схожие речи годами звучали на российском телевидении и в отношении Украины, еще задолго до того, как Кремль принял решение напасть на своего соседа:

Некоторые жители Петропавловска открыто поддерживают идею защиты русскоязычных в Казахстане и прямо говорят о желании присоединиться к России.

«Мы в ближайшее время будем Россией», – уверенно заявляют они. А на вопрос «Ждете ли вы «русский мир» у себя?» отвечают: «Да, да, да!»

Село Чистое находится в Северо-Казахстанской области почти на границе с Россией: до нее всего три километра. Казахстанское телевидение в селе почти не вещает, зато во всех домах смотрят российские государственные телеканалы.

«Все Россия у нас. Все каналы российские идут. Казахстана вообще нет», – рассказывает жительница села Валентина Рябицкая. Она и ее супруг Анатолий – одни из последних обитателей некогда процветавшего села. Когда-то, во времена СССР, здесь был большой колхоз, но сегодня в Чистом остались в основном старики: все трудоспособное население и молодежь уехали в Россию или в крупные города Казахстана. Здание местной школы пустует уже несколько лет: немногочисленные оставшиеся ученики вынуждены ездить на учебу в соседний поселок. И таких вымирающих сел в Северном Казахстане – сотни.

«Здесь сильнейший был совхоз. Было все заасфальтировано. Как видите, там еще немножко база осталась. А теперь развалины, – показывает Анатолий Рябицкий. – Раньше по два молоковоза молока сдавали! Совхоз крепко на ногах стоял. А с развалом в основном поразъезжались люди в Омск, в Челябинск».

Рябицкий – постоянный зритель российского телевидения. Неудивительно, что он поддерживает войну, которую Россия ведет в Украине, и называет украинские власти «террористами» и «нелюдями». «Власть захватили в 2014 году вместе с этим Зеленским. Очаг этого бандитизма и процветает там», – высказывается он.

Дети Валентины и Анатолия тоже уже давно живут в Петропавловске, и неоднократно предпринимали попытки перевезти родителей к себе. Но супруги Рябицкие говорят, что они сельчане до мозга костей.

Наиболее болезненный для многих жителей Петропавловска вопрос прямо сейчас – переименование города и смена его названия на казахское. За переименование выступают в основном представители казахской общественности: они напоминают, что Петропавловск был воздвигнут в урочище, которое местные жители называли Кызылжар. Русскоязычные жители предсказуемо против того, чтобы название изменилось.

«Еще в 2010 году вопрос о переименовании Петропавловска был впервые поднят на республиканском уровне. Его обсуждали в парламенте. Местные жители даже собирали подписи за возвращение исторического названия, – объясняет Омир Ескали, местный общественный деятель и журналист. – Но я считаю, что пока политическая обстановка не позволяет этого сделать. Нас, казахов, мало. Если провести референдум прямо сейчас, мы проиграем».

В годы Советского Союза в Северный Казахстан на «освоение целины» и для работы на многочисленных добывающих предприятиях приехали сотни тысяч русскоязычных. Для многих из этих людей распад СССР стал реальной катастрофой: ведь их «малая родина» была полностью передана под управление новым властям бывшей колонии и больше не подчинялась ни генсеку, ни президенту России. На это наложился массовый крах совхозов, обеспечивавших хлебом всю республику.

С начала 90-х годов люди начали массово покидать Северный Казахстан. Немцы, потомки ссыльных, потянулись в Германию, русскоязычные – в Россию, а казахи стали уезжать в города. Работать во многих селах в Северном Казахстане сегодня просто некому. Большая часть молодежи сразу после окончания школы уезжала поступать в российские вузы и уже не возвращалась. В Казахстане оставались только люди старшего поколения.

Серик Малаев – директор крестьянского хозяйства «Акселеу» в селе Ковыльное в Северо-Казахстанской области.

«Из этого хозяйства уехало в Германию 110 семей, и это только в Германию, – рассказывает он. – У нас много немцев жило. Было очень сложно, особенно в начале двухтысячных годов: была нехватка механизаторских кадров, нехватка специалистов, нехватка учителей, работников МТМ. Эти вопросы решались приглашением специалистов с тех отделений, которые начали закрываться и остались без работы. Я их лично приглашал сюда, предоставлял квартиры».

Население Ковыльного в 90-е годы также заметно сократилось, но село продолжает жить. Днем здесь не встретишь праздношатающихся: работа есть у всех, а уровень жизни тут почти как в городе. К большей части домов в Ковыльном подведены центральное отопление, канализация, холодная и горячая вода. Школьники питаются за счет средств хозяйства, а приезжим специалистам за символическую плату предоставляются новые дома. В селе также есть торговый центр, своя пекарня и даже фитнес-центр. Но таких сел в Северном Казахстане мало.

«Созданы все условия. Это не только рабочие места, а именно социальная сфера, – говорит Серик Малаев. – Мы комплексно подходим. Мы, например, не считаем, что школа – это не наше. Да, это система образования, но мы считаем их нашими людьми! Мы всем создаем условия. По-человечески нужно, повернуться лицом к людям. И тогда они будут жить и работат».

До последнего времени в Северо-Казахстанской области сохранялось отрицательное сальдо миграции: ведь после развала Советского Союза население этого региона сократилось почти вдвое. Отток населения вызывал беспокойство у республиканских властей, и в 2017-м в Северный Казахстан начали приглашать жителей перенаселенного юга страны. Но далеко не всем участникам программы релокации пришелся по душе местный климат и условия жизни: из 11 тысяч переселенцев три тысячи уже вернулись обратно.

Несколько жителей Казахстана, которых завлекли в программу переселения с юга на север, говорят, что их обманули и их никто не ждал:

«Там были различные причины для возвращения. Есть и семейные причины, есть, что не подошел климат, – объясняет Ринат Ельжасов, руководитель Управления занятости Северо-Казахстанской области (Петропавловск). – Когда программа реализовывалась, был социальный контракт: он заключался на полгода, на год, а сейчас он заключается на пять лет. Были моменты, когда по истечении социального контракта эти люди имели возможность уехать и уезжали».

Сауле Толегенова говорит, что не пожалела о смене места жительства с юга на север. Два года назад женщина переехала в Ковыльное из Жамбылской области – с супругом и четырьмя детьми. Сейчас она работает в местной пекарне. Два старших сына и муж устроились в крестьянское хозяйство, которое предоставило им большой новый дом. Семья платит за него чуть более двадцати долларов в месяц.

«Мы узнали об этой программе из теленовостей. Решили попробовать. Все-таки это тоже наша земля. Объездили несколько сел в Северо-Казахстанской области, многие из них, конечно, находятся в удручающем положении. А здесь нас все устраивает, – говорит Сауле Толегенова. – Все условия для нас тут созданы, местные люди очень гостеприимные. Конечно, у меня есть сложности из-за плохого знания русского языка, но к этому все относятся с пониманием».

Власти Северного Казахстана говорят, что массовую миграцию населения в Россию смогла остановить только война в Украине, которую начал Кремль в феврале 2022 года, а особенно – начавшаяся в сентябре прошлого года мобилизация. Она заставила вернуться обратно в Казахстан многих, кто успел сменить казахстанский паспорт на российский. Приезжают в Северный Казахстан и другие россияне, которые не хотят воевать.

Петербуржец Станислав Курганский – именно из таких, он живет в Петропавловске уже год. Свой выбор страны для переезда он объясняет возможностью оставаться в привычной культурной среде. Станислав, который всегда был в оппозиции кремлевскому режиму и сразу же осудил военное вторжение в Украину, признается, что за все время его пребывания в Казахстане, он ни разу не столкнулся с проявлением нетерпимости по отношению к себе.

«В России элитарные круги, которые имеют отношение к журналистике, к политике, очень сильно маргинализировались и порой выдают какие-то ужасные вещи, человеконенавистнические. Грозят ядерным оружием, еще чем-то в этом духе», – рассказывает Курганский о том, как изменилась Россия за последние годы.

Большая часть этнических русских и украинцев в Северо-Казахстанской области – это либо дети целинников, либо дети ссыльных, либо потомки первых колонистов, донских и уральских казаков, которых отправили север казахских степей для продвижения имперской политики царской России. Надо сказать, что Петропавловск – уникальный пример колониализма. Крепость, названная в честь святых Петра и Павла, была построена по просьбе султана Среднего жуза Абылая. Впоследствии он стал ханом уже всех казахов и вошел в историю как объединитель государства.

«Султан Абылай уже тогда предполагал, что стратегическим направлением взаимодействия между протекторатом, между Российской империей и Казахстаном будет меновая торговля, – рассказывает Зауре Картова, кандидат исторических наук (Петропавловск). – Поэтому, наверное, передав эти земли под строительство Петропавловской крепости, мы, казахи, укрепляли не только свои северные границы, но и добрососедские отношения с Российской империей. Плюс к этому Россия и Казахстан могли организовывать здесь меновую торговлю».

Однако обитавшим в этом регионе племенам Среднего жуза пришлось не по душе, что на их вековых кочевьях вдруг появилась русская крепость, ощетинившаяся ружьями и пушками в сторону степи.

«К октябрю 1752 года в основном были построены крепостные стены высотой 3,5 метра, довольно-таки широкие. На них были установлены ружья-пищали. На четыре стороны света были построены трехъярусные смотровые башни, на которых несли круглосуточный дозор воины, – рассказывает Татьяна Ланьщикова, сотрудница Петропавловского краеведческого музея. – Ворота крепости тоже были массивные, на четыре стороны света. Каждое утро, рано-рано утром, в степь выезжал дозор: круглосуточно несли дозор в степи».

Из сохранившихся до наших дней документов можно сделать вывод, что местные племена часто вступали в стычки с колонистами. Поводов для этого было множество: от похищения местных женщин до производства жителями крепости вина в промышленных масштабах. К тому же форпост очень быстро стал обрастать земледельческими поселениями, куда устремились коренные жители метрополии. Все это заметно сокращало площадь кочевий.

Большой крови, по словам историков, удалось избежать только из-за вмешательства все того же Абылая, который к тому времени уже успел себя проявить как выдающийся политик.

«Это были такие негласные конфликты между местным населением и российскими подданными, русскими поселенцами. И только благодаря политике Абылай-султана, Абылай-хана, который правил всеми тремя жузами с 1771-го по 1781 год, удалось прийти к общему соглашению, – говорит Зауре Картова. – И Петропавловск позднее потерял значение крепости, он превратился в крупный торговый город. И этот торговый город стал приносить определенную пользу для экономического развития этого региона».

Сегодня в Северном Казахстане, как и во всей остальной республике, нет ни малейшего намека на притеснение русскоязычного населения. К примеру, в Петропавловске на 31 школу с русским языком обучения приходится всего шесть казахскоязычных школ. Обращения во все госорганы принимаются как на русском, так и на казахском языках. При этом за редким исключением этнические русские не стремятся учить государственный язык.

«У нас нет, ни у казахов, ни у русских, и не только у казахов и русских, но и у всех других национальностей, кто проживает здесь в Казахстане, у нас нет, чего делить, – говорит Валерий Ильин, председатель совета старейшин «Братства сибирских казаков» (Петропавловск). – Никто ничего ни у кого не отобрал и не отбирает! Нигде: ни в Алматы, ни в Петропавловске, ни в Джамбуле, ни в Кокчетаве. Все живут нормально. Но есть люди, которые этим занимаются, чтобы поджечь, разжечь».

Ильин – потомственный казак. Его предки в свое время основали Акмолинскую крепость, на месте которой сейчас находится столица Казахстана. Он открыто осуждает Владимира Путина, а его заявления о необходимости защиты русских на востоке Украины считает лицемерными.

«Я могу сказать, что вот этот образчик самый такой негативный – конфликт на Украине сейчас все показал. Куда, к кому идти-то? Вот к этим, что ли? К этим ворам, которые сидят в Кремле? – замечает он. – Это они будут защищать кого-то? Они показали на практике, как они защитили тех же и русских и нерусских в Донецке или Луганске и в этих областях и деревнях! А теперь уже пошел счет на сотни тысяч погибших!»

Не только Ильин, но и большинство представителей русских объединений в Северо-Казахстанской области не поддерживают нынешнюю агрессивную политику Кремля и выступают против сепаратизма.

Елена Семидоцких – глава русской общины Северо-Казахстанской области. Таких русских этнических объединений в Северо-Казахстанской области сразу несколько. Елена родилась и выросла в Петропавловске и, в отличие от многих своих сверстников, не захотела уезжать в Россию. Казахстан она так же, как Ильин, считает своим домом, а главной миссией своей организации считает поддержание межэтнического согласия. Она одной из первых выступила с осуждением заявлений «Народного совета трудящихся Петропавловска».

«Были люди, которые нам знакомы именно в этом совете. Я не буду говорить, что это кто-то там откуда-то издалека. Кто-то проживал здесь. Многих не знаю. Какую-то пару-тройку людей, наверное, знаю, – объясняет она. – Мы ждем заключения, что скажет прокуратура, откуда вообще вот это пошло. Зачем это было сделано? Много вопросов».

Местные эксперты говорят, что, когда в 2014 году Россия аннексировала Крым, а затем развязала вооруженный конфликт на Донбассе, многие жители Казахстана автоматически спроецировали эти события на свою страну. Между востоком Украины и севером Казахстана действительно сегодня есть много общего. И тогда, и сейчас никто не давал никаких гарантий, что Кремль под уже знакомым лозунгом защиты русскоязычного населения не попытается провернуть тот же трюк и в отношении своего южного соседа.

«Люди (в Казахстане) не обращали внимание на войну в Чечне, потому что считали, что Россия сохраняет свою территориальную целостность, и даже проглотили войну в Грузии с отсоединением Южной Осетии и Абхазии. Но в 2014 году, когда целый регион Украины был силовым путем взят под контроль, очень многие в Казахстане спроецировали похожее на Казахстан», – говорит казахстанский политолог Газиз Абишев.

В то же время власти Казахстана с первых дней обретения независимости всегда подчеркивали дружественное отношение к бывшей метрополии: Россия никогда не воспринималась ими как потенциальный противник. Об этом свидетельствует хотя бы тот факт, что у Казахстана даже нет крупных воинских соединений на севере страны. Вооруженные силы республики поделены на региональные командования Восток, Юг, Запад и Центр. Но на границе с Россией стоят лишь немногочисленные гарнизоны и пограничные посты.

«Казахстан находится в невыгодным положении по сравнению с Украиной, у нас нет доступа в Мировой океан через Черное море, у нас намного более длинная граница с Россией, у нас меньше населения и слабее инженерно-технологическая и военно-промышленная база и меньше военно-политических связей с коллективным Западом, – говорит Газиз Абишев. – В этом смысле Казахстан вынужден проявлять более гибкую позицию. Исходя из этого, каких-то действий, способных обострить взаимоотношения между Астаной и Москвой, Казахстан предпринимать не будет, потому что это себе дороже».

«Но если мы сыграем крайний сценарий, при котором Россия поддержала сепаратизм и он увенчался успехом и отделением какой-то территории, то после этого, очевидно, Россия теряет Казахстан навсегда. И тогда вдоль российско-казахстанской границы будут располагаться иностранные военные базы, китайские или американские, не важно какие», – предупреждает политолог.

Словно отвечая на всевозможные нападки со стороны российских политиков и пропагандистов, местные власти всячески стараются подчеркивать, что Петропавловск был и остается казахстанским городом, пусть и построенным русскими колонистами. В административном центре Северо-Казахстанской области казахстанские государственные флаги висят во многих окнах, а множество уличных арт-объектов выполнены в виде казахских национальных украшений. Но, разумеется, это может нравиться не всем, и среди местных жителей есть определенный процент латентных сепаратистов, которые хотят жить в России, не переезжая туда.