Война в Украине длится уже год. Не сумев захватить Киев за три дня и не дождавшись, чтобы его солдат встречали с хлебом-солью, Владимир Путин готовит российское общество к тому, что война может идти вечно. «Разлагающийся, бездуховный» Запад, продемонстрировав неожиданное единство, ищет способы сделать эту вечность как можно короче.
Кто дольше продержится
«Эта война – худшее, что произошло в Европе с 1945 г., думаю, к настоящему моменту это уже даже хуже Балканской войны [в 1990-е гг.]», – говорит в подкасте Bloomberg бывший высокопоставленный сотрудник ЦРУ Роберт Пэпп, специалист по истории российской экономики.
И это очень необычная война, связанные с ней ожидания не оправдались на всех уровнях, отмечает Пэпп. Многие – и на Западе, и в России – не верили, что она вообще начнется. Началась же она «ужасно со стратегической точки зрения» – Россия вторглась в Украину со всех сторон, с недостаточным количеством солдат, с неподготовленными линиями снабжения, не ожидая храброго сопротивления украинцев и поддержки, которую Киеву оказали США и их партнеры, перечисляет Пэпп: «Для России это был шок».
Все, в том числе на Западе, думали, что Киев быстро падет, но война затянулась, становясь все ужаснее и ужаснее, говорит он:
«Сейчас мы подошли к тому моменту, когда главным становится вопрос: кто дольше продержится. У кого больше солдат, больше снарядов, кто готов на бóльшие жертвы, как долго Запад готов поддерживать Украину».
Путин рассчитывает, что Россия способна дольше вести войну, нести бóльшие людские и экономические потери, поделились с Financial Times близкие к Кремлю и российскому президенту люди. Правда, в подобных ожиданиях он уже просчитался: решимость Запада противостоять российской агрессии не ослабла ни от наплыва украинских беженцев, ни от высокой инфляции, ни от энергетического кризиса. Смена правительств в десятке европейских стран не повлияла на их позицию, общественная поддержка Украины также остается исключительно высокой.
Наращивая военную и финансовую помощь Украине, западные лидеры исходят из того, что решить возникшую в результате вторжения проблему можно, лишь нанеся России сокрушительное поражение. «Мы должны спросить себя: как мы хотим, чтобы это закончилось? – сказал FT министр иностранных дел одной из стран ЕС. – Хотим ли мы оказаться в ситуации, когда Путин останется и у него будет больше времени [на подготовку] – нечто вроде затишья между Первой и Второй мировыми войнами?».
Вечная война
Президент и его окружение перестали делать вид, что война не затрагивает общество: это было видно и по его обращению к Федеральному собранию, и на концерте в Лужниках. Путин перешел к мобилизационной риторике, которая описывает войну как вечное действие. «Безумный» Запад якобы хочет уничтожить Россию духовно и физически, значит, этот экзистенциальный конфликт закончится, только если Запад откажется от своего желания (по сути – никогда). Как тут не вспомнить догмат Сталина о том, что классовая борьба усиливается по мере построения социалистического общества, поэтому борьба с врагами, внешними и внутренними, будет только обостряться?
Объединившись в войне с Западом, общество оказывается в новой постоянной реальности, из которой нет выхода: Путин не предложил ни выхода из нее, ни цели войны, ни образа победы. «Президент просто проигнорировал и вопросы ультрапатриотов о том, как Россия планирует побеждать, и надежды российского общества, что ему объяснят, как выживать в этой войне», – отмечает руководить аналитической фирмы R.Politik Татьяна Становая.
При этом заметно «желание создать обширную прослойку бенефициаров спецоперации — получателей разных видов помощи и ее распределителей, бизнесменов на гос- и военных подрядах, социальных арендаторов жилья из ВПК, бизнес-ипотечников, а также всех, кто это будет это контролировать, распределять и работать в поле», указывает старший научный сотрудник Фонда Карнеги за международный мир Александр Баунов. В формировании этого слоя «мелких акционеров войны» ему видится попытка Путина «создать надежную базу для удержания власти и переизбрания».
Все, как описывал Джордж Оруэлл в романе «1984» (см. врез): «Благодаря ощущению войны, а следовательно, опасности передача всей власти маленькой верхушке представляется естественным, необходимым условием выживания… Неважно, идет ли война на самом деле, и, поскольку решительной победы быть не может, неважно, хорошо идут дела на фронте или худо. Нужно одно: находиться в состоянии войны».
Стоять до конца?
Пэпп не видит, как сложившаяся ситуация может разрешиться в обозримом будущем. На поле боя армии могут надолго закрепиться на оборонительных рубежах, вести позиционную войну, наступление может сменяться контрнаступлением. В стратегическом же плане обеим сторонам трудно перейти к чему-то более конструктивному, отмечает он: «США и НАТО говорят, что готовы стоять до конца, Россия тем более готова стоять до конца, потому что для нее это вопрос национального и политического выживания».
Пэппу, по его словам, сложно представить, чтобы Россия оставила завоеванные территории – Донецкую и Луганскую области, Запорожье:
«Возможно, война в какой-то момент закончится истощением обеих сторон и возникнет демилитаризованная зона (по аналогии с Северной и Южной Кореями), где конфликт будет тлеть, как в Донбассе с 2014 г. Знаю, что это нельзя назвать хорошим ответом, но, думаю, ни у кого сейчас нет хорошего ответа на вопрос о том, как закончится эта война».
За прошедший год российское представление о победе пережило несколько трансформаций, пишет Джек Уотлинг, старший научный сотрудник Королевского объединенного института оборонных исследований, – от ожидания захвата Киева за несколько дней до расчета на военную победу в Донбассе до надежды, что Европа сдастся в экономическом противостоянии, до упования на то, что у партнеров Украины закончатся боеприпасы, деньги или внимание к конфликту, если война затянется до 2024 г.
«Последняя теория может быть столь же ущербной, как и предшествующие, но на ее опровержение действием уйдет больше времени, если не убедить Россию в необоснованности предпосылок, на которых она базируется», – отмечает Уотлинг. По его мнению, Москва уже несколько раз демонстрировала способность осознавать несбыточность своих ожиданий – отведя войска из-под Киева и из Херсона. Поэтому главное, считает Уотлинг, – показать Кремлю, что у него плохие шансы в длительной войне:
«Лучший способ сократить войну – однозначно продемонстрировать, что Украина и ее партнеры готовы к войне долгой. Пока Кремль не поймет, что его перспективы будут только ухудшаться, он не пойдет на серьезные переговоры».
Для этого нужно перейти от разовых обещаний военной помощи к обеспечению постоянных поставок в течение года, которые необходимо подкрепить соответствующими инвестициями в производство вооружений. Кроме того, необходимо прекратить публичные разговоры о патовой ситуации и уступках и четко сообщить российским властям: если они не выйдут с предложениями о прекращении войны, их армию выбьют из Украины, настаивает Уотлинг.
Шахматной доской по башке
Война в Украине закончится, когда Россия (ее народ, военные, сохраняющие лояльность Путину элиты) осознает, что проиграла – так же, как осознала проигрыш в Афганистане в конце 1980-х гг., заявила Bloomberg накануне годовщины вторжения премьер-министр Эстонии Кая Каллас. Для этого западные страны должны перестать бояться пересечь путинские красные линии и всерьез заняться поставками оружия Украине, уверена она: «Когда [российские] военные осознают, что их бросают в мясорубку, что Запад – за Украину и они не могут победить, когда российское население поймет, что не может победить, тогда эта война закончится».
Длительное, жесткое противостояние – один из худших вариантов с точки зрения стабильности режима, считает научный сотрудник Центра европейского политического анализа Иван Фомин (в прошлом – доцент департамента политики и управления Высшей школы экономики). Чем дольше длится война, тем больше необходимость новой волны мобилизации, которой в Кремле стараются избежать, тем выше вероятность роста антивоенных настроений: «Даже если они будут продиктованы усталостью [от войны] и стремлением к самосохранению, а не проукраинскими или гуманистическими настроениями, они все равно создадут ключевое условие для положительных политических перемен».
Но Путин теперь уже вряд ли способен рассматривать альтернативы длительному вооруженному противостоянию, считает бывший высокопоставленный кремлевский чиновник. «Страшно подумать, что случится, если это закончится катастрофическим поражением России, – сказал он FT. – Ведь это будет означать, что были допущены катастрофические ошибки и ответственный за них человек должен уйти из жизни – с помощью пули, цианида или как-то еще».
Он сравнивает ситуацию с весьма своеобразным финалом партии в шахматы:
«Один игрок проигрывает и бьет другого шахматной доской по башке. Значит ли это, что он выиграл? Нет, это акт отчаяния».
«1984», или почти 40 лет спустя
Путинская власть воплотила многое из того, о чем писал Джордж Оруэлл, от двухминуток ненависти (на российском ТВ они длятся гораздо дольше), «двоемыслия» и «самостопа» до лозунгов «Война – это мир. Свобода – это рабство. Незнание – сила» и фальсификации истории ради оправдания проводимой политики: «Кто управляет прошлым, тот управляет будущим; кто управляет настоящим, тот управляет прошлым».
Теперь пришла очередь войны:
«Физически войной занята малая часть населения… Бои – когда бои идут – развертываются на отдаленных границах, о местоположении которых рядовой гражданин может только гадать, или вокруг плавающих крепостей, которые контролируют морские коммуникации. В центрах цивилизации война дает о себе знать лишь постоянной нехваткой потребительских товаров да от случая к случаю – взрывом ракеты, уносящим порой несколько десятков жизней…
Сущность войны – уничтожение не только человеческих жизней, но и плодов человеческого труда. Война – это способ разбивать вдребезги, распылять в стратосфере, топить в морской пучине материалы, которые могли бы улучшить народу жизнь и тем самым в конечном счете сделать его разумнее. Даже когда оружие не уничтожается на поле боя, производство его – удобный способ истратить человеческий труд и не произвести ничего для потребления…
Одновременно благодаря ощущению войны, а следовательно, опасности передача всей власти маленькой верхушке представляется естественным, необходимым условием выживания…
Война, как нетрудно видеть, не только осуществляет нужные разрушения, но и осуществляет их психологически приемлемым способом… От любого, пусть самого незаметного члена партии требуется знание дела, трудолюбие и даже ум в узких пределах, но так же необходимо, чтобы он был невопрошающим невежественным фанатиком и в душе его господствовали страх, ненависть, слепое поклонение и оргиастический восторг. Другими словами, его ментальность должна соответствовать состоянию войны. Неважно, идет ли война на самом деле, и, поскольку решительной победы быть не может, неважно, хорошо идут дела на фронте или худо. Нужно одно: находиться в состоянии войны. Осведомительство, которого партия требует от своих членов и которого легче добиться в атмосфере войны, приняло всеобщий характер…
Для всех членов внутренней партии эта грядущая победа – догмат веры. Достигнута она будет либо постепенным расширением территории, что обеспечит подавляющее превосходство в силе, либо благодаря какому-то новому, неотразимому оружию. Поиски нового оружия продолжаются постоянно, и это одна из немногих областей, где еще может найти себе применение изобретательный или теоретический ум».
The Moscow News
24.02.2023
